Ольга Шаповалова – То есть ваша жизнь была такой, как она реально существует?

А. Караманов – Да, да, в том-то и дело, гонял в футбол, играли во все игры, ничем я не отличался от других, но, кроме того, приходилось…

На рояле я не занимался никогда, как уж я… дома был ужасный инструмент, никуда не годный, так что я кое-как выучил программу, но, тем не менее, когда я играл, там все сбегались, все профессора – такой звук, такая изумительная красота, я помню, я обладал этим свойством, поэтому когда я поступал в консерваторию, я слышал, как играют пришедшие абитуриенты, как холодно они все играют, тем не менее, когда я сыграл эту музыку, мне поставили тройку, потому что у меня не было достаточной техники.

Тогда я уже начал понимать, что такое консерватория и какой толк с этого обучения. Это было бесполезное обучение. А дальше – почему же меня так теснили все пять лет в консерватории, да и в аспирантуре, почему вот эти «Звезды» не были приняты, и я был должен писать для  переноса на осень.

Почему, чем это плохое сочинение, чем оно трудное, что оно модернистское, меня Тома учит – а потому что ты не о партии и правительстве писал, а о каких-то звездах. Возможно, что она и права.